Писарева Елизавета "Черная мидия"

Черная мидия  (индийская сказка)

Старушка смотрела за золотоволосой девочкой целых тридцать дней и тридцать ночей. И вот наступила последняя ночь.

Старушка не ложилась спать – ждала русалку. Да только так и не дождалась. Не появилась царица-мать ни на закате, ни на рассвете. Не было ее ни на следующий день, ни через неделю. Так и осталась девочка со старушкой. Тяжело было бедной старой женщине справляться с необычным ребенком.

Росла та девочка не по дням, а по часам. И все больше тянулась она ближе к морю. Старушка с каждым днем все сильнее привязывалась к девочке. И со страхом глядела в морскую даль, откуда так и не вернулась мать девочки. Но держать русалку подле себя долго не могла.

Все дальше и дальше заплывала девочка в море. Возвращалась она к старушке каждый раз с уловом, чтобы та не голодала.

Однажды, вернувшись, сказала:

- Бабушка, спасибо тебе, что вырастила меня. Любила как родную. Да только хочу я найти мою маму. Быть может, она все еще в плену того злого волшебника. Поплыву я, не найду ее, так может хоть отца своего да сестер-братьев повстречаю.

– Коли душа твоя рвется в море, так плыви. Держать тебя не буду. Да только прошу тебя, хоть весточку о себе присылай.

Уплыла девочка. Осталась старушка одна. Да и зажила вроде по-прежнему. Но каждое утро вглядывалась она в синее море, не мелькнет ли где хвост русалочий, да локон золотистый.

А девочка уплыла далеко. Туда, где даже луч света не проникает. Встречные рыбы, морские коньки да рачки подсказывали девочке, где они встречали таких же, как она.

Наконец добралась русалочка до замка морского. Разрушен был тот замок. И не было никого вокруг. Даже мелкие рыбешки исчезли все куда-то.

Увидела девочка в развалинах, в иле золотой гребень. Взяла его, подумала, что гребень тот – царицы морской, или еще какой русалочки, сестры ее может. На память взять решила.

Держит его в руках, да вдруг видит, что гребень-то поворачивается сам. Поплыла она в направлении, что гребень показывал. Все мрачнее было вокруг. И вдруг впереди увидала девочка замок. Мрачный, да величавый.  А вокруг замка того каменные статуи стоят. В виде русалок.  Подплыла она поближе да и поняла, что русалки те живыми  были когда-то. Да только заколдованы они.

Русалочка спряталась от стражи – хищных рыб. И стала дожидаться, когда злой волшебник появится. Вскоре появился и он, страшный, огромный электрический скат, плавником зажимая трезубец. Сразу понял, что неладное творится в его царстве.

Да сделать ничего не успел. Подплыла девочка ближе к трезубецу. Да как дотронулась, так и остолбенел скат.

В тот же миг страшный замок начал рассыпаться.

Исчез и замок, и злой волшебник, как и не было, а статуи вдруг превратились в живых.

Одна из них и оказалась матерью девочки – царицей морской. Обрадовалась она, что дочь ее жива.

Замок быстро восстановили. Зажили в нем счастливо по-прежнему, в мире и спокойствии.

Только не учли, что волшебник-то перед смертью оставил заклятие.  Поведал им об этом рак-отшельник, живший неподалеку от замка волшебника.

После смерти злодея все русалки оживали, и жили как раньше. Только русалочка, погубившая его, должна была потерять самое дорогое.

Долго думала русалочка, что же в ее жизни самое дорогое. Она любила море, она жила в море. Она спасла царицу-мать, все сестры-братья живы.

Но все чаще девочке вспоминалась покосившая ветхая хижина. Мелкая рыбешка на ужин. И старушка, заменившая мать и вырастившая ее как родную.

Решила девочка проведать старушку. Да рассказать, что с ней приключилось, да поведать, как мать спасла. 

Царица решила поплыть вместе с ней. Не хотелось ей потерять дочь после столь долгой разлуки.

Вернулись они, а хижины-то и нет на месте. Смыло ее волной в море. Как и не было никогда. И старушки нигде не было.

Поплакали–погоревали, да и вернулись они обратно в синее море. Прекрасная морская царица в короне из жемчугов и золотоволосая девочка с чудными глазками и усыпанным алмазами и жемчугом хвостом.

А над морем медленно кружила одинокая птица, белая, словно бы даже седая, которую раньше никто в этих местах не встречал.