Как можно опрометчиво отблагодарить

* Авторская орфография сохранена

Однажды в гости к Семёну и Настасье прибыла русалка. Знакомство с ней было шапочным, она помогла достать со дна утонувший сапог царя и в благодарность получила приглашение погостить во дворце. Поначалу вела себя прилично, весь день сидела в фонтане, жевала водомерок, а по вечерам приходила к ужину в царскую столовую.

Кравчий сразу русалку невзлюбил. Обычную еду она не принимала и просила приготовить рагу из молодой жабы, винегрет из личинок комаров и стрекоз или просто нарезать ей парочку свежих сырых окуньков. Рядом с русалкой никто не хотел сидеть, её тарелка напрочь отбивала аппетит. Но нельзя же гостью обижать, пришлось ужинать рядом с ней царю. Он за неделю на четверть пуда исхудал. Ел только, когда русалка в фонтане сидела.

Гостья была женщина хорошенькая, только кудлатая. Её зелёные локоны свисали почти до земли, цеплялись за уличные фонари, ветки яблонь, дворцовые колонны. И пахла она рыбой. После неё в столовой всю ночь окна держали открытыми.

Освоилась русалка, стала капризничать:

- Хочу, - говорит, - чтобы вы мне отдельный пруд предоставили, со всеми удобствами.

Прудов в царстве пруд-пруди. Прописали русалку, жилплощадь приличная - кувшинки, раки, мостик на берег выходит. А она за ужином с новой претензией:

- Хочу, - говорит, личного цирюльника[1]. А то волосы спутаны, никаким гребнем не расчесать.

Нашли цирюльника. Чтобы не отказался, жалование вдвое больше прежнего дали.

На другой день русалка явилась, локон к локону, и говорит:

- Хочу собственную лодку и, чтобы на носу резной лебедь сидел, по борту расписные щуки, а вёсла из красного дерева.

Царь молчит, цены на красное дерево кусаются.

А русалка напоминает:

- Я твой сапог спасла, сафьяновый, с вышитым голенищем, на высоком каблуке.

Делать нечего, плавает русалка по своему пруду в лодке на вёслах из красного дерева.

Что не спросит бессовестная, всё исполнено. По пруду сундук плавает с новыми нарядами, на дне шкатулка с жемчугом зарыта, больше пуда. За спасение одного царского сапога выпросила себе пару дюжин атласных и бархатных туфель. Дальше - больше. Говорит царю:

- Обеспечь мне гусляра, балалаечника и публику. Я нынче в полночь петь стану. За место у пруда деньги возьму по три пятака с носа.

Гусляр с балалаечником взяли плату чистым золотом. Конечно, из царёвой казны. А публика у нас в полночь мертвецким сном после работы спит. Зачем им русалочий концерт? Решили собрать народ из острога[2], охрану взяли, заплатили за них тоже из царской казны. И сами пришли, само собой.

В полночь русалка из воды на мостик ступила и как завыла дурным голосом:

- Шумел камыш, деревья гнулись.

Гусляр инструмент бросил и в кусты, балалаечник деньги отрабатывает. Уши ватой заложил и не слышит, что он играет одно, а русалка поёт другое.

Острожники к Семёну:

- Гражданин царь! Отсидим по два срока, только избавь нас от этих песен.

Стянул царь с ноги сафьяновой сапог, размахнулся и бросил в пруд. А второй прямо в раскрытый рот певицы угодил.

Оставил Семён русалке пруд, лодку, сундук и жемчуг, только цирюльника забрал. С тех пор русалка во дворце ни разу не была, плавает в пруду нечесана.

[1] Цирюльник – (устаревшее) парикмахер.

[2] Острог – тюрьма.