Рыбалка

* Авторская орфография сохранена

 

Мой папа заядлый рыбак. Его друг дядя Коля тоже. Они всегда ездят на рыбалку вместе. И иногда меня берут с собой. Так что можно сказать, что и я рыбак. Этой осенью я уговорил папу взять с нами Вову Колбаскина.

– Рыбалка – дело ответственное. Он не подведёт? Ныть не будет? – спросил папа.

– Нет, ты что. Он же у нас шахматист.

– Вообще-то, рыбалка – это не шахматы.

– Это понятно. Но везде же терпение нужно.

Я сразу представил неподвижные фигуры Вовы, когда он играет в шахматы, и папы, когда он сидит с удочкой, если нет клёва.

– Это да, – согласился со мной папа и добавил: – Ладно, бери своего друга. На месте посмотрим, чего он стоит.

Вову уговаривать не пришлось. Он сразу согласился:

– На рыбалку, так на рыбалку.

– Ты только не проспи, – предупредил я. – Мы всегда рано выезжаем.

– Во сколько?

– Папа сказал, что завтра в пять часов утра.

– Это не проблема, – отмахнулся Колбаскин.

В назначенное время мы подъехали к дому Вовы.

– Ну и где твой друг? – спросил папа.

– Сейчас выйдет.

Я тут же написал Вове сообщение: «Ты где?»

– Проспал твой друг, – сказал дядя Коля.

– Это не дело, – добавил папа.

Видя, как нервничают взрослые, я, не дожидаясь ответа на сообщение, позвонил. Гудки шли долго. Вова не отвечал. Я позвонил ещё раз. Результата не было.

– Сейчас за ним схожу, – сказал я.

Папа демонстративно вздохнул и покачал головой, а дядя Коля молчал, хотя обычно он всегда что-то говорил. Я понял, что взрослые злятся.

Примерно через пятнадцать минут я и Вова вышли из подъезда и сели в машину.

– Что случилось? Почему опаздываем? – спросил папа стальным голосом.

– Будильник на телефоне подвёл, – ответил Вова и улыбнулся. Лицо его было сонным, но совершенно беззаботным и даже весёлым.

– Пап, ну мы же не сильно опаздываем, – сказал я.

– Рыба из реки никуда не денется, – добавил Вова.

Я толкнул его локтем. Взрослые продолжать разговор не стали. Дорога на рыбалку прошла в тишине. Папа и дядя Коля сидели с недовольными лицами. Я думал, как исправить неловкую ситуацию. А мой друг, сидя в машине, как ни в чём не бывало, передвигал фигуры на магнитной шахматной доске.

Приехав на место, мы начали первым делом разбирать вещи. Мне и Вове поручили собирать сухие ветки для костра.

– Ты только шахматы тут оставь, – сказал папа.

– Здесь их точно никто не возьмёт, – добавил дядя Коля.

Колбаскин послушно отложил шахматы в сторону, а я сказал:

– Вообще-то Вова может играть с закрытыми глазами. Ему доска не нужна.

– Хватит болтать – сказал папа. – Давайте делами заниматься. И так много времени потеряли.

– Почему твой папа такой злой? – шепнул мне в ухо Вова.

– Ты его разозлил.

– Чем?

– Тем, что проспал.

– Я не виноват. Это будильник.

Мы пошли с Вовой за дровами. Хотя скорее это я ходил. Всё, что принёс Вова, взрослые забраковали, потому что ветки были мокрыми. Папа, глядя на Вову, сказал:

– Ты, похоже, на природе редко бываешь.

– Вообще-то, мы всем классом в походы ходим.

– Походы, – протянул папа. – А тут не походы. Тут рыбалка!

Прозвучало это так торжественно, словно рыбалка была праздником всей папиной жизни. Даже дядя Коля улыбнулся.

Папа не успокаивался, продолжая подтрунивать над моим другом.

Через некоторое время дядя Коля сказал:

– Чего ты на него так взъелся? Может, он больше всех сегодня поймает. Новичкам же везёт.

– Лишь бы не заснул, – сказал папа.

– Надо ребятам соревнование устроить, – предложил дядя Коля.

– Не надо, – сказал я.

Я понимал, что в любом случае наловлю больше Колбаскина. У меня всё-таки был опыт.

– А я не против, – сказал Вова. – Я соревнования очень люблю.

Вскоре взрослые поплыли на лодке, оставив нам два ведра для рыбы. Одно – мне, другое – Вове.

Сразу выяснилось, что Колбаскин в рыбалке – абсолютный профан. Он даже червяка на крючок не мог насадить. Я всему его учил по ходу дела: дёргай, когда поплавок под воду начнёт уходить, удочкой по воде не бей, громко не разговаривай, кидай в воду прикорм и всё такое.

Каково же было моё изумление, когда первую рыбу поймал не я, а Вова. Потом он стал вытаскивать одного карася за другим. Я еле успевал червяков на крючок насаживать. Колбаскин, почувствовав азарт, торопил меня и говорил: «Ну, чего ты копаешься?».

Зная, что на рыбалке громко говорить не принято, мой друг радовался по-своему: ухал и ахал шёпотом, подпрыгивал и поднимал сжатые кулаки над собой. В эти моменты он был счастлив и смешон одновременно.

В какой-то момент мне стало завидно. Дружба дружбой, но получалось, что Вова лучший рыбак, чем я. Как такое могло быть?! Я слышал, что завидовать не хорошо, но ничего не мог с собой поделать.

За какие-то три часа у моего друга было почти полное ведро крупных карасей. Колбаскин даже присел на землю, всем видом показывая, что уже устал ловить. В моём ведре плескалось всего три маленькие рыбки.

Вскоре показалась лодка с папой и дядей Колей. У них улов был вообще солидным, не сравнить с нашим.

Когда взрослые вышли на берег, дядя Коля сказал:

– Ну что, рыбаки, хвалитесь.

– Ага, сейчас, – радостно откликнулся Вова и поднёс своё ведро.

– Ого! – воскликнул дядя Коля.

– Ничего себе, – присвистнул папа. – Вот это шахматист!

– А у тебя, Юра, что? – спросил дядя Коля.

Я не очень хотел показывать своё ведро. Хвалиться было нечем. Но Вова посеменил к моему ведру. Не дойдя совсем немного, он вдруг споткнулся и полетел в воду. Падая, Колбаскин задел моё ведро. Оно перевернулось, и несчастные три карасика уплыли.

– Ну ты даёшь, – сказал я.

– Я не специально, – ответил Вова.

Папа и дядя Коля засмеялись. Вова им уже казался не нелепым, а просто смешным.

– Давай быстрее переодевайся. Вода холодная. Как бы не заболеть, – сказал папа.

– Надо костёр разводить быстрее, – забеспокоился дядя Коля. – Юра, иди, помоги.

Вскоре все сидели у костра. На Вову надели сухую одежду. Он был доволен и без умолку рассказывал, как рыба сама шла ему на крючок.

– А у тебя, Юра, много рыбы в ведре было? – спросил дядя Коля.

Я не успел ничего сказать, как Вова ответил за меня:

– Да почти полное ведро.

– Ого, хороший клёв сегодня. Молодцы – рыбаки!

После этого я даже стал сомневаться, не специально ли Вова перевернул ведро, чтобы спасти мою репутацию. Но долго размышлять не пришлось. Мой друг, рассказывая, как он в очередной раз дёрнул удочку, потерял равновесие и снова упал. В этот раз прямо в костёр. Хорошо, что папа с дядей Колей сразу его подхватили. Но ладони Вова себе обжог.

– Ну и рыбак, – сказал дядя Коля.

– Ну и шахматист, – сказал папа.

Потом весь вечер мы играли в шахматы. Уверен, ни один рыбак так не делал. Но с нами же был Колбаскин. Он просто заманил папу и дядю Колю. В самом начале игры специально отдавал фигуры, а потом проводил свои излюбленные комбинации и побеждал. Папа и дядя Коля заводились, словно дети. Но в итоге ни одной партии у Колбаскина они не выиграли.

«Каждому – своё, – сказал Вова. – Вы хотя бы не промокли и руки не обожгли».

Но интересные события на этом не закончились. Когда стемнело, все легли спать. Среди ночи я проснулся от криков. Это кричал мой друг где-то возле реки. Папа и дядя Коля тоже проснулись. Мы вылезли из палатки. Вова с палкой в руке стоял возле нашего садка с рыбой. А метров в пятидесяти мы увидели силуэты двух убегающих людей.

– Что случилось? – спросил папа.

– Да вон, хотели нашу рыбу забрать, – ответил Колбаскин.

– А как ты услышал?

– Я на природе чутко сплю.

Все засмеялись, вспоминая, с чего началось утро.

– Но будильник я тебе всё равно подарю, – сказал папа. – Свой старый отдам. Ему лет пятьдесят, наверное, но не подводит.

Потом папа и дядя Коля долго хвалили Вову, удивляясь всем его талантам. А я был счастлив и горд. Словно лично подготовил своего друга к его маленьким (или не маленьким?) подвигам.